| |
Ж. П. Сартр
"Этот низенький, коренастый
человек с широким, сильным ртом,
тяжёлым носом и в толстых очках,
который сделал в первое послевоенное
время парижское "Кафе де Флор"
храмом, где проповедовал своё мрачное
евангелие, пользуется двумя орудиями:
философией и художественным
творчестом…" (Хюбшер о Сартре [23]).
Жан Поль Сартр (1905 - 1980) - французский
философ и писатель, представитель
экзистенциализма. Жан-Поль Сартр
является основным представителем того
варианта французского
экзистенциализма, который часто
называют радикально-атеистическим. Он
был также писателем и критиком, активно
участвовал в политической жизни
Франции. Получил образование в Высшей
школе в Париже и затем преподавал в
ряде лицеев Парижа и других городов. Во
Второй мировой войне воевал солдатом и
в течение девяти месяцев находился в
лагере для военнопленных в Германии.
После своего освобождения участвовал в
движении Сопротивления. После
окончания войны стал редактором
ежемесячника "Новое время",
социалистического и
экзистенциалистского издания. В 1964 г.
ему была присуждена Нобелевская премия
по литературе, которую он отказался
принять. С мая 1968 г., со времени
молодежного движения во Франции, стал
заниматься активной политической
деятельностью.
Основные произведения Сартра: "Воображение
(1936), Эскиз теории эмоций" (1939), "Воображаемое"
(1940), "Бытие и ничто" (1943), "Экзистенциализм
- это гуманизм" (1946), "Ситуации"
(1947-1964), "Проблемы метода" (1947), "Критика
диалектического разума (I960).
Все это философские работы. Кроме того,
им написаны художественные
произведения: "Тошнота" (1938), "Дороги
к свободе (1946-49), "Мухи" (1943), "Взаперти"
(1945), автобиографическое произведение
"Слова" (1964). Трилогия "Дороги к
свободе" считается классическим
произведением литературы XX в.
В своих философских и литературных
сочинениях Сартр исповедует идеи
экзистенциализма. Экзистенциализм как
определенное течение охватывает
широкий круг воззрений, но в центре
внимания его - вопросы существования
человеческого существа, вопросы
структуры и условий личностного
существования каждого человеческого
существа.
Основная проблема, которую ставит
экзистенциализм, - это дать описание
того, как индивидуальное сознание
постигает существование. Отсюда
вытекают главные вопросы, занимающие
экзистенциализм: рассмотрение свободы
выбора, личной аутентичности,
отношения с миром и другими людьми,
пути, по которым создаются значения и
ценности индивидами, начиная с
осознания личного существования.
Самая известная философская работа
Сартра - это "Бытие и ничто",
ставшая главным документом
экзистенциализма. Первоначальный
вопрос Сартра состоит в следующем: "На
что похоже человеческое существование?"
Он хочет описать то, что называет "человеческой
реальностью" в самых общих терминах.
Его ответ заключен уже в названии
работы "Бытие и ничто", так как
человеческая реальность, говорит он,
состоит из двух способов существования:
бытия и ничто, как бытия, так и небытия.
Человеческое бытие существует и как
"в-себе", объект или вещь, и как "для-себя",
сознание, которое не является
осознаваемой вещью. Он описывает
существование "в-себе",
существование явления или вещи, как то,
что "наполнено собой". Вещь не
имеет внутренних и внешних качеств, не
имеет сознания о себе, она просто
существует. Он говорит: "Не
существует ни малейшей пустоты в
существовании, нет ни малейшей трещины,
через которую ничто могло бы
проскользнуть". В противоположность
этому "для-себя", или сознание, не
имеет такой полноты существования,
потому что оно не является вещью.
Таким образом, "для-себя" - это
сознание, то, из чего состоит сознание;
"в-себе" - это вещи, объекты.
Сознание также включает в себя
сознание о себе. Оно есть "ничто"
вследствие того, что не имеет сущности.
В первом философском романе "Тошнота"
Сартр выводит в качестве героя
Рокантена, человека, который отчужден
от себя, ведет неподлинное
существование, находится не в ладу как
с самим с собой, так и с вещами
действительности, окружающими его: они
давят его своим присутствием и
непреодолимой вязкостью.
Он говорит: "Предметы не должны
касаться... Но они касаются меня, это
непереносимо... Я помню хорошо то, что я
почувствовал на другой день, когда я
был на морском берегу и держал гальку.
Это было своего рода отвращение. Как
неприятно это было. Это шло от гальки, я
уверен в этом, оно прошло от гальки в
мои руки... определенный вид тошноты в
руках".
В описании многочисленных ощущений
тошноты Рокантеном Сартр хочет
заставить читателя почувствовать то,
что называет случайностью
существования. Рокантен приходит к
пониманию, что существуют причины,
которые объясняют грубое
существование вещей. Если попытаться
определить "существование", то
необходимо сказать, что что-то должно
просто случиться: не существует ничего,
что является причиной существования.
Так случается, что вещи существуют, все,
что существует, не имеет объяснения.
Случайность есть основной принцип:
необъяснимое существование каждого и
каждой вещи, нелепость (абсурдность)
существования мира, который не имеет
какого-либо смысла.
В силу того, что сознание есть ничто,
оно всецело включено в будущий мир и в
этом по словам Сартра, состоит наша
человеческая свобода. Понятие свободы
является центральным для всей
философии Сартра. Свобода есть "ничто",
которое мы переживаем, когда мы сознаем
то что мы есть, и это дает нам
возможность выбора того, чем мы будем в
будущем. Выборы, которые мы делаем,
происходят на основе "ничто", и они
являются выборами ценностей и смыслов.
Когда мы выбираем, выбор действия
является также выбором себя, но выбирая
себя, я не выбираю существование.
Существование дано уже и каждый должен
существовать, чтобы выбирать. То, что я
выбираю, есть моя сущность,
специфический путь, которым я
существую. Я выбираю себя, так как я
предусматриваю себя. Таким образом, в
специфической ситуации я могу выбрать
себя: или размышляющее я, или
импульсивное я, или любое другое
возможное я. Может быть кто-то пожелает
быть покорным другим людям, а кто-то
будет сопротивляться влияниям. Если я
выберу себя как такого, "кто в основе
своей размышляет", то именно в этом
выборе, а не в каких-то специфических
размышлениях, которые сопровождают его,
я делаю выбор себя.
И поэтому Сартр говорит: "Когда я
размышляю, приходит решающий час". Я
уже выбрал себя как "того, кто
размышляет", и содержание
действительного размышления есть
последующее дело. Этот анализ приводит
к решающему лозунгу экзистенциализма:
"Существование предшествует
сущности и определяет ее".
Таким образом, согласно Сартру, я
должен думать о себе как о выбирающем
некий смысл и ценность для себя в самом
акте осознания своего существования:
осознание есть оценка. Мое сознание
себя как специфического вида существа
есть мой выбор себя.
Мы постоянно выбираем себя путем
отрицания того, чем мы являемся, чем мы
были, и посредством выбора себя как
чего-то еще. В росте сознания я выбираю
себя заново как существо, которое
созерцает существо, которым я был, и
двигается к существу, которым я еще не
являюсь. Сартр называет это "радикальным
решением".
Личность есть "тайна средь бела дня",
тотальность, а не просто коллекция
свойств, некто, кто должен быть понят, и
не концептуализирован, ибо любая
попытка концептуализировать
фундаментальный выбор должна
потерпеть неудачу. Личность - это
своего рода тип понимания человека,
которое нельзя строго описать как
знание. Это есть больше признание, что
некто существует именно данным
способом, которым он существует, а не
другим. И не существует конечной
причины для его существования как он
существует, другой, чем та, какая им
выбрана. Жизнь личности приобретает
смысл в том, что человек в целом
ответственен за нее.
Человеческие существа, как
сознательные существа, могут создавать
себя посредством своего свободного
выбора. "Неизбежность" свободного
выбора есть кардинальное понятие
сартровской философии. Любая попытка
избежать его включает то, что Сартр
называет "плохой верой".
Действие в рамках плохой веры есть
следствие ухода от муки понимания, что
некто совершенно свободен и что он
выбирает свое существование не из того
или иного предмета, а из ничего.
Плохая вера имеет множество форм. Одно
из ее проявлений характерно для
человека, который живет ролью или
стилем жизни, являющимися просто
стереотипом или клише. Подавленная
ответственностью выбора смысла и
ценности за свою жизнь, личность
стремится найти убежище и
искусственный комфорт в принятии
готовой роли, которая дает ему смысл и
которой он сам не должен был
способствовать. Вместо жизни в
качестве субъекта, который испытывает
свою свободу, он трактует себя как
объект или вещь, которые имеют
определенную функцию для выполнения.
Сартр приводит пример. "Возьмем, -
пишет он, - официанта в кафе. Его
движения быстры и решительны, немного
слишком быстры, немного слишком точны...
его голос, его глаза выражают интерес
заботливости о посетителе. Он придает
быстроту себе и безжалостную быстроту
вещам. Официант в кафе разыгрывает свою
роль, чтобы реализовать все это".
Другим проявлением плохой веры
выступает отрицание всего того, что
человек представляет, возможно,
поклявшись изменить плохие привычки
или отказавшись от пьянства или
праздной жизни, и веря каждый раз, что,
принимая решение об этом, он
действительно будет придерживаться
этого, однако никогда не делает так. В
плохой вере мы обманываем себя. Это
есть обман специфически усложненной
формы. Чтобы обмануть в целом,
необходимо знать истину, в противном
случае то, что в действительности
происходит, не есть обман; а есть ошибка
или что-то сделанное по невежеству.
Таким образом, плохая вера есть форма
лжи самому себе. Трудно увидеть, как это
возможно внутри единого сознания - как
столкнуться с истиной и обмануться в
отношении ее. Однако именно этим и
заняты люди чаще всего, игнорируя
истину, избегая ее, отчасти признавая
за истину, впадая в значительной
степени в иллюзию.
Для Сартра действовать или жить в "плохой
вере" означает отвернуться от
свободы и от создания смысла для себя.
Жить в плохой вере - значит
существовать как объект и быть, подобно
объекту, определяемым законами природы
и соглашения. Однако выбор "плохой
веры" именно свободный, как и любой
другой. Это есть выбор существования в
мире специфическим путем. Мы находимся
под впечатлением, что плохая вера
морально плохая, что жить в плохой вере
- значит отрекаться от человеческой
ответственности, отрицать свободу, что
составляет то, что похоже на
человеческое существование, увиливать
от дела создания нашего приписывания
смысла и ценности. Сартр ясно
утверждает, что его исследование
направлено на то, чтобы описать
человеческое существование. Его
первоначальный интерес состоит не в
том, чтобы сказать, на что должны быть
похожи люди, а на что они похожи в
действительности. Например, он не
говорит, что мы должны делать свободные
выборы, но что условия существования
человека таковы, что мы не можем
избегать делать такие выборы.
Таким образом, Сартр утверждает, что
каждый должен делать свои собственный
выбор своего мира. Однако здесь
возникает проблема: ведь каждый должен
делать то же самое. Выбор
индивидуалистичен, даже если один
выбирает за всех людей.
Это приводит к неизбежному следствию,
заключающемуся в том, что проявление
"для-себя" одного человека придет
в конфликт с другими, так что другие
люди "станут адом". Бытие "для-себя"
придет в конфликт с бытием для других. В
результате сартровская картина
личностных отношений предстает и как
мрачная и как конфликтная. Я должен,
неизбежно должен повернуть другого в
то, что для меня является примером "в-себе",
вещью. Беспокойство состоит в том, что
другой должен делать то же самое по
отношению ко мне. Эта мысль возвращает
нас к гегелевскому отношению "раб -
господин", и использование примера с
неким человеком, смотрящим сквозь
замочную скважину только для того,
чтобы знать, наблюдает ли кто-нибудь за
ним. Все это направлено на то, чтобы
показать отношение между сознанием и
самосознанием личности, с одной
стороны, и сознанием других, с другой
стороны. Сартр утверждает, что мы
отказываемся от свободы, потому что в
признании ее мы испытываем страдание.
Страдание ощущается там, где не
существует ничего, что определяет
выбор, что все возможно. Он пишет, что
"в тот самый момент, когда я постигаю
свое бытие как ужас пропасти, я сознаю
этот ужас как не определенный в
отношении к моему возможному поведению.
В одном смысле этот ужас требует
благоразумного поведения, и он есть сам
по себе предварительный набросок этого
поведения. В другом смысле он
закладывает окончательные моменты
этого поведения только как возможные,
именно потому, что я не постигаю его как
причину этих конечных моментов".
Понятие страдания, или страха,
становится краеугольным камнем
экзистенциализма. Однако страдание
никоим образом не является
единственным, или даже необходимым
следствием реализации свободы.
Экзистенциальное мышление, несомненно,
не может быть сконструировано как
возникающее единственно из отчаяния
перед лицом абсурдности.
Сартр сам в защиту своих идей от
обвинения в пессимизме говорил, что
неправильно рассматривать в таком духе
его философию, "ибо ни одна доктрина
не является более оптимистичной, так
как у нее судьба человека помещается в
него самого" ("экзистенциализм -
это гуманизм").
Политическая деятельность Сартра
принесла ему глубокое разочарование и
привела к попытке радикально
реконструировать свою мысль. Он
запланировал работу "Критика
диалектического разума" в двух томах:
первый как теоретическое и абстрактное
исследование, второй - как трактовку
истории. Однако "Критика" никогда
не была завершена. Сартр отказался от
второго тома после написания лишь
нескольких глав к нему. Первый том был
опубликован в 1960 г. и оценен как "монстр
нечитабельности". В "Критике"
Сартр опровергает многие из своих
ранних взглядов о свободе личности. Он
пишет: "Пусть никто не
интерпретирует меня в том духе, что
человек свободен во всех ситуациях... Я
хочу сказать совершенно
противоположное, а именно, что все люди
рабы, поскольку их опыт жизни имеет
место в области практико-инертности и в
той степени, в какой эта область с
самого начала обусловлена своими
недостатками".
Термин "практико-инертный" связан
с той частью жизни, которая
определяется более ранними свободными
действиями и представляет собой
взаимодействие или точнее диалектику
индивидуальной практики и
наследственного бремени исторического
факта, что в "Критике" является
преобладающим интересом Сартра.
Существует общее мнение, что эта работа
не преуспела ни в социологии, ни в
антропологии, ни в философии. Однако в
ней, как и в других своих работах, Сартр
поднимает вопросы, которые имеют
глубочайший интерес и представляют
огромное значение.
Что же осталось от Сартра через
двадцать лет после смерти? Его
художественные произведения? Пьесы?
Философия? Политический компромисс?
Споры об этом продолжаются. Особенно
острые - после публикации
академической биографии философа "Век
Сартра, философское расследование",
написанной Бернаром Анри Леви, на 648
страницах которой с любовью
повествуется о "человеке века".
Девиз Леви понятен: "Справедливость
по отношению к Жан-Полю Сартру". Речь
идет о том, чтобы вернуть автора
знаменитого "Бытия и Ничто" в ту
область, из которой он "выпал", то
есть - в мир философии, на принадлежащее
ему по праву место, о котором забыли из-за
политической деятельности
французского философа и полемики
вокруг нее. И если, как считает Леви, в
последние двадцать лет Сартра, словно
сговорившись, все обходили молчанием,
так это из-за его славы, которая (как и в
случае, например, с Андре Мальро или Луи
Арагоном) в конце концов затмила
собственное творчество писателя.
Бернар Анри Леви, один из основателей
французской т.н. "новой философии",
исповедует уже почти классическую
теорию "двух Сартров". С одной
стороны, Сартр - гуманист, философ,
автор знаменитейших книг "Бытие и
Ничто" и "Тошнота". С другой,
Сартр - интеллигент, пошедший на
компромисс с властью, создатель
политических манифестов, друг
коммунистов и бунтующей молодежи 1968
года, человек, который после своего
путешествия в СССР в 1954 году заявил в
интервью газете Liberation, что в этой
стране существует полная свобода
критики. Именно эта "горестная", по
выражению Леви, история заблуждений
Сартра и сделала этого философа
спорной фигурой. Его гонители никогда
не могли простить ему идеологических
предательств, перемен курса, лихого
сочинения манифестов, слепой веры в
недоказуемые идеи... И если, как недавно
говорил об этом на страницах той же
Liberation Паскаль Брюкнер (известный
современный французский писатель, чья
лучшая книга "Божественное дитя"
вышла несколько лет назад по-русски),
политический компромисс интеллигенции
- это подлинно французская болезнь, то
Сартр, вероятно, стал ее первой жертвой.
В самом деле, полемика вокруг Сартра
сводится к двум его "лицам" - "философа"
и "общественного деятеля", к
загадке того, как могут уживаться в
одном человеке интеллигент и политик.
Что касается философских произведений
Сартра, то и здесь нет единства во
мнениях. Леви защищает точку зрения,
что Сартр - своеобразная предтеча, т.е.
мыслитель, необходимый для того, чтобы
расчистить путь, по которому пойдут
позднее знаменитейшие современные
европейские философы Фуко, Лакан и
Делез. Противоположного мнения
придерживаются те, кто считает Сартра
автором слишком философским для
непосвященных и, одновременно,
недостаточно академичным и серьезным -
для философов. Не у дел остаются и его
литературные произведения (такие, как
"Тошнота", "Стена" и в
особенности "Слова"). "Слова",
возможно, единственная книга, которая в
спорах между поклонниками и хулителями
писателя пользуется одобрением и тех, и
других. "Слова", опубликованные в
1964 году (всего за несколько месяцев до
того, как французский философ
демонстративно откажется от
Нобелевской премии), и сегодня являются
одной из наиболее читаемых книг Сартра.
Леви не единственный автор,
интересующийся творчеством Сартра.
Книжные магазины во Франции понемногу
заполняются эссе и биографиями,
которые со всех возможных точек зрения
пытаются раскрыть тайну философа.
Читателю-сартрофобу лучше всего
начинать с "Прощания с Сартром" -
книги, которая включает в себя среди
прочих текстов и переиздание "Завещания
Сартра", опубликованного впервые в
1987 году. Его автор - Мишель-Антуан
Бюрнье, обратившийся в "религию"
Сартра в двадцать лет, - в конце концов
предал огню идола своей юности. "Завещание
Сартра" - это, по существу, резкая и
вызывающая пародия на философа,
выражение "любви-ненависти", в
которой признается Бюрнье, когда с
иронией утверждает, что быть
сартрианцем так же невозможно, как и не
быть им. Автор другой работы - Оливье
Викер, придерживающийся более
академического стиля, посвящает свою
книгу трем "приключениям" Сартра (она
так и называется - "Три
необыкновенных приключения Жан-Поля
Сартра"), т.е. трем ключевым моментам
в его жизни: почти насильственное "письмо"
(т.н. "ecriture") во время Второй
мировой войны, когда писатель "подвергает
себя испытанию, сочиняя десять часов в
день" (тогда он пишет "Дневники
периода странной войны",
опубликованные посмертно); размышление
о детстве, на которые наводят "Слова";
три тома "В семье не без урода" -
незаконченная попытка написать полную
биографию Гюстава Флобера,
предпринятая в годы бурной
политической жизни Сартра.
Читателю-сартрофилу в книжном магазине
тоже есть из чего выбрать. В своем эссе
Бенуа Дени "Литература и
ангажированность: от Паскаля до Сартра"
пытается объяснить, почему
политические компромиссы Сартра не
следует считать "ошибками": они
являются логической частью его
концепции литературы. В том же духе в
"Деле Сартра" Филипп Пти
отстаивает необходимость разделять
творчество Сартра и его политические
идеи, а так же, как и Леви, оправдывает
Сартра-философа. Наконец, в сборнике
"Любовники свободы", составленном
Клодиной Монтрель, представлены
свидетельства Симоны де Бовуар,
которая объясняет, как, несмотря на
всевозможные манифесты, скандалы и
проблемы личного характера, оба
писателя - каждый на свой манер - смогли
оставить столь значимое для
европейской культуры творческое
наследие...
Итак, Сартр удовлетворяет всем вкусам.
Спор, в котором смешиваются
философские размышления, политические
идеи, литературная полемика и личные
пристрастия, не затихает. Не так давно
корреспондент Nouvel Observateur спросил Клода
Лансмана - французского
кинематографиста, личного друга
философа и нынешнего редактора журнала
Les Temps Modernes, основанного Сартром в 1945
году, - остается ли он по-прежнему верен
своему учителю? Тот ответил: "Скажем
так, я стараюсь поддерживать разумный
уровень неверности". Так что, как мы
видим, никто - ни друзья, ни недруги, ни
последователи, ни отступники - не может
(и через двадцать лет после смерти
знаменитого француза) выйти из его тени.
Назад / В
оглавление реферата / Вперёд |
