Классическая философия: 

  Вопрос № 63: Понятие парадигмы в философии науки. Парадигма и эпистемология
   

Парадигма (от греч. parádeigma - пример, образец), система форм одного слова, отражающая видоизменения слова по присущим ему грамматическим категориям, например по роду, числу и падежу для существительных, лицу, времени, виду и прочее для глаголов; схема изменения слова по грамматическим категориям; образец типа склонения или спряжения. Так как П. характеризуется лексическим тождеством основы, её нередко изображают в виде таблицы окончаний, служащих образцом для словоизменения или формообразования данной части речи. В описании П. предусматривается: число членов объединения (П.- закрытый ряд форм), порядок их расположения, окончания каждого члена П. и возможные морфонологические преобразования основы и (или) окончаний. Нередко термин "П." распространяют на любые ограниченные системы вторичных образований с единым основанием; соответственно их характеру различают П. морфологические, лексические, словообразовательные и т.п. Понятие синтаксической П. служит обычно для обозначения системы форм предложения (сравните "сын учится", "сын учился" и т.д.). П. делятся на частные, или малые, состоящие из определённым образом организованных групп форм, и полные, или большие, представляющие собой сумму частных П. В русском языке, например, полная П. прилагательных включает три П. единственного числа, одну - множественного числа, одну П. кратких форм и формы степеней сравнения.

Эпистемология - теория знания.

Статья на эту тему:

Понятие парадигмы познания тесно связано с понятием парадигмы. Понятие парадигмы (в современной интерпретации) было введено в научный оборот Томасом Куном в его знаменитом труде «Структура научных революций» [1]. Трудно переоценить значение этого нововведения для философии науки. На эту тему написана масса статей и книг.
Однако философия науки не то же, что гносеология. И хотя они во многом пересекаются, есть и то, в чем они разнятся. Эта разница не может не наложить свой отпечаток и на понятие парадигмы. Приложенное к процессу познания вообще и к познавательной деятельности конкретных людей в частности, понятие парадигмы обретает в гносеологии новую жизнь.
Естественно, оно при этом меняет свое качество. Хотя и сохраняет свою исконную смысловую основу. Paradeigma вообще в переводе с греческого означает: (para – подле, возле, против, почти, deigma – образец, пример, проба) – то, что возле образца, но как бы вопреки ему, причем почти что то же самое, что образец, но все же нечто иное и самодостаточное, одним словом – первообразец.
Изменения, во-первых, касаются того факта, что парадигма не может быть независимым логическим субъектом. Она скорее предикативная функция других субъектов. Говоря проще, это означает, что термин парадигма – соотносительный, т.е. всегда требует своего дополнения. Парадигма чего? Парадигма науки, парадигма культуры, парадигма знания?
Во-вторых, изменения поднимают закономерный вопрос о гносеологическом первообразце всех этих так называемых парадигм. И в границах гносеологии, естественно, не может быть иного ответа, как тот, что единственно первичной парадигмой является парадигма познания.
И, наконец, в-третьих, изменения выливаются в самой гносеологии в революционную идею принципиального различения двух субстанций: познания и знания. А отсюда и различение двух ипостасей парадигмы познания: собственно парадигмы познания и её дуали – парадигмы знания.
В предлагаемой работе я не стремлюсь описать все нюансы постулируемых категорий. Моя задача – ретроспективная: через призму новых дистинкций ещё раз проанализировать куновское понятие парадигмы и вскрыть те потенциальные предпосылки, которые привели к новому гносеологическому знанию.

2. Выщербление понятия парадигмы через нисхождение до понятия парадигмы знания
В журнале «Вопросы философии» опубликована статья академика Ю.В. Яковца «Формирование постиндустриальной парадигмы: истоки и перспективы» [2]. Статья очень показательна, так как наглядно демонстрирует нивелировку понятия парадигмы.
Если методологически осознанно не держать понятие парадигмы в некоторых логических рамках и не придерживаться специфической черты феномена парадигмы, то понятие парадигмы имеет тенденцию к расширению и ассимиляции с такими понятиями, как «стадия», «уровень развития», «ступень», «гештальт», «форма», «модификация», «особенности строения» и т.д. и т.п.
Это, в частности, объясняет тот факт, что отталкиваясь от куновского определения парадигмы, Яковец вводит различение общенаучной парадигмы (для всего общественного сознания), частной парадигмы (для отдельной отрасли общественного сознания), локальной парадигмы (как модификации общенаучной или частной парадигмы в отдельной стране или временном периоде) [3]. В этом же духе можно продолжать и далее.
Не лежат ли причины такого расширения в самом понимании парадигмы? Для ответа рассмотрим то куновское определение парадигмы, от которого отталкивается Яковец: «Под парадигмой я понимаю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решения» [4].
Что такое «признанные всеми научные достижения»? Это, вообще говоря, знания, в том числе и знания по поводу этих знаний. Последняя оговорка существенна, поскольку знания, которые «дают научному сообществу модель постановки проблем и их решения» – это ведь не сами позитивные знания, а некие методологические и гносеологические их эквиваленты.
Дабы отличить позитивные знания от знаний знания и знаний познания, я предлагаю именовать последние – гнoсемами. Гносемы несут в себе знания о том, как добывать, решать, развивать и т.д. позитивные знания, одним словом, как познавать мир, исходя из тотальности наличного знания.
Таким образом, определение Томаса Куна в гносеологических терминах должно звучать так: парадигма – это устойчивая в течение определенного времени совокупность знаний и гносем. Я не могу не квалифицировать это определение как определение парадигмы знания.
Ещё можно было бы посомневаться, если бы речь шла только о научных достижениях вообще или методологии научного познания, но уточнение «признанные всеми» явно указывает на знания – знаемые всеми. Вот и Яковец уже без всяких колебаний уточняет: «...Господствующая система научных идей и теорий...» [5] и т.д., т.е. по сути прямо останавливается на парадигме знания.
Я думаю, отсюда и проистекают все противоречия. Сначала понятие парадигмы познания подменяется понятием парадигмы, а затем понятие парадигмы подменяется понятием парадигмы знания. Нет ничего предосудительного в использовании понятия парадигмы знания. Более того, оно весьма эффективно работает для анализа определенной гносеологической предметности.
Однако слабость его в том, что данное понятие не позволяет познанию удержаться в пафосе парадигмального членения. Поскольку ни в одной парадигме познания невозможно объединить все знания, постольку всякая градация так определённых парадигм будет зависеть от той наличной совокупности знаний, которая имеется в голове парадигмоисследователя.
Для культуры в целом это будут одни парадигмы, для науки в целом – другие (хотя, возможно, близкие к первым). В отдельных науках будут выявлены особые, более дифференцированные парадигмы, причем, в естествознании – одни, в обществознании (как это и делает Яковец) – другие. А если приспустить науку или область культуры до уровня отдельной страны, то возникают новые деления. А если учесть, что и в сознании одного человека идет борьба парадигмо-знаний, то число парадигм увеличивается до ? . Вот тебе и «признанные всеми научные достижения».
И все же, несмотря на сказанное, понятие парадигмы знания обладает положительным гносеологическим значением. Это реальный феномен, действительно определяющий движение различных сфер человеческого сознания. Правда, осознание этого феномена должно всегда содержать в себе методологические ограничители:
во-первых, онтологический – страхующий от переноса с объекта, отражаемого знанием, объектных этапов, периодов, членений и делений на членение и деление парадигм знания,
во-вторых, социометрический – страхующий от переноса периодов, эпох, столкновений, кризисов, членений общественного сознания на парадигмальность самого знания,
в-третьих, онтогенетический – страхующий от переноса индивидуальных особенностей движения, борьбы и наличной сменяемости знаний на парадигмы знания.
Понятно, любое знание несет на себе влияние от объекта, от общественного и от индивидуального сознания, но вот отвлекаться от прослеживания этого влияния и переносить его с его носителей на знание как таковое, да ещё под эгидой парадигм знания – это натяжка. Называть же парадигмами этапы истории подобных детерминантов будет натяжкой вдвойне.
Я убежден, что под парадигмой можно понимать только одно, а именно: парадигму познания с отсветом её в своей топологической дуали – парадигме знания. Но не наоборот: парадигму знания с отсветом в парадигме познания. И уж ни в коем случае не всё остальное, представляющее редуцированные формы парадигмы познания вплоть до её полного из них исчезновения. Всё остальное – это эрзацы, квазиформы, разновидности парадигмы познания.
Что я подразумеваю под парадигмой познания?
Под парадигмой познания я подразумеваю – устойчивую в течение определенного времени для отдельного человека совокупность способов, форм, методов, приемов и тому подобных модификаций познания; некий познавательный первообразец для гносеологических образцов, процедур и операций, для которых он к тому же служит практическим обоснованием и теоретическим доказательством их функциональной сущности.
Самое главное в этой дефиниции – «для отдельного человека». Не может быть познания вообще. И хотя субъектом познания может выступать группа людей, социальный организм или социум в целом, всё равно познание реализуется через познавательную активность отдельных личностей. И то, каково их познание, определяет и то, какова общая развертка познания. Естественно, в совокупном познании могут быть элементы, выходящие за пределы возможностей отдельного человека, но то, что эти элементы имеют место благодаря условиям в парадигмах познания отдельных людей и через них объективны, это тоже бесспорно.
Пример. Не могут быть глаза вообще. Каждый здоровый человек имеет пару глаз – свою, со своими особенностями и качествами. Проблема в другом – в том, что таких особенностей не так уж много. Например, по цвету. Могут быть глаза зеленые, голубые, карие и т.д. И тогда можно говорить, что существует несколько цветовых «парадигм» глаз: зеленые, голубые, карие и т.д. Но это не парадигмы, это просто объектные разновидности глаз, которые вне реальных глаз не существуют.
Так и с парадигмами познания. Они строго индивидуальны, но какие-то парадигмы могут быть свойственны многим людям, например, метафизическая парадигма познания, и тогда возникает обычная обобщающая реакция: «Существует метафизическая парадигма познания». Нет ничего страшного в обобщении (и я не хотел бы поднимать сейчас ветхий спор номинализма и реализма), но такое обобщение требует очень конкретного гносеологического анализа познавательной деятельности отдельных личностей, чтобы определить, существует ли у них, присуща ли им метафизическая парадигма познания или нет. То же касается и любой другой парадигмы познания.
К примеру, Яковец постулирует античную парадигму обществоведения и ссылается при этом на Платона и Аристотеля [6]. То, что данную парадигму можно найти у Платона и Аристотеля, ещё допустимо, но то, что она была у тысяч и тысяч их античных современников, весьма и весьма проблематично. Разве была у Нерона платоно-аристотелевская парадигма? Тогда у кого? У Эпикура, у Посидония, у Сенеки? Да у них нечто иное, иной склад познания. У простых людей – нет, у тиранов – нет, у философов – нет. Тогда у кого? А, оказывается, что ни у кого.
Или, всё же, – в головах тех парадигмоисследователей, которые выстраивая собственные парадигмы знаний, равно парадигмы собственных знаний, приписывают некой выжимке из античного сознания, существующей только в их головах, качество парадигмы самого античного мира. Либо – в виде мировоззренческого компендиума, существующего в головах многих и многих живших после Платона и Аристотеля людей, точно так же приписывающих им эту куцую всеобщность.
Можно и должно изучать общие и частные закономерности, периоды, этапы, кризисы, формации и т.п. науки, культуры, философии и общественного сознания в целом. Только эти устойчивые совокупности объектных процессов или даже целокупности сопутствующих им знаний не стоит называть парадигмами.
Они могут стать парадигмами, если сознание какого-либо человека освоит или пройдет их в качестве своего этапа развития. Если, допустим, кто-то реализует свой познавательный путь в сумме тех элементов, какие описаны у Яковца под рубрикой «античная парадигма», то можно утверждать, что у этого человека существует античная парадигма. Если же такого человека не найдется, то можно утверждать, что под этой рубрикой дано описание (или интерпретация) наиболее общих, общераспространенных мировоззренческих идей в античном мире и в последующих знаниях об античном мире.

3. Реабилитация понятия парадигмы через восхождение до понятия парадигмы познания
Понятие парадигмы, которое разворачивает Кун в книге «Структура научных революций» не так банально, как это представляется Яковцу и как оно запросто употребляется в научном обиходе. Я утверждаю, что оно составляет причудливую двуприродную смесь – смесь парадигмы знания с парадигмой познания, причем парадигма познания не доводится Куном до адекватного гносеологического отображения, а представлена у него обычной методологической рефлексией:
П = ПЗ + МПП
где: П — парадигма,
ПЗ — парадигма знания,
ПП — парадигма познания,
МПП — методологическая проекция парадигмы познания.
Сам Кун так отмечает это: «...Термин «парадигма» часто используется в книге в двух различных смыслах. С одной стороны, он обозначает... совокупность убеждений, ценностей, технических средств и т.д. [ПЗ – С.Б.]... С другой стороны, он указывает один вид элемента в этой совокупности – конкретные решения головоломок [МПП – С.Б.]...» [7]. При этом Кун отдает себе отчет в том, что «...в философском отношении этот второй смысл «парадигмы» является более глубоким...» [8].
Методология в учении Куна оказывается как бы посередине между позитивным знанием и философской гносеологией. Методология – это мета-знание и пред- или недо-гносеология.
1) Парадигма сама по себе.
а) Определение в связи с научным познанием.
Повторю куновское определение парадигмы:
«Под парадигмами я понимаю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают модель постановки проблем и их решений научному сообществу» [9].
Как видно, парадигмальность Кун связывает прежде всего с научным познанием. А в связи с этим им в науке выделяются три генетических состояния:
— допарадигмальная наука,
— нормальная (парадигмальная) наука,
— экстраординарная наука, или период смены парадигм.
Допарадигмальная наука может быть названа апарадигмальной, нормальная – монопарадигмальной, а экстраординарная – полипарадигмальной наукой.
b) Свойства замкнутости и открытости.
В топологии применительно к множествам используются характеристики замкнутости и открытости. Причем, в соотношении друг с другом они образуют четыре возможных комбинации топологических структур [10]
(1) замкнутые и неоткрытые,
(2) незамкнутые и неоткрытые,
(3) замкнутые и открытые,
(4) незамкнутые и открытые.
Очень заманчиво перенести эти характеристики на парадигмальные множества и через них аппроксимировать генетические состояния науки.
Комбинация (1) не имеет никакого отношения к науке, так как замкнутые и неоткрытые парадигмы не допускают в себя ничего нового, и представляют скорее идеологические, догматические, религиозно-ортодоксальные каркасы знаний
Комбинация (2) соответствует апарадигмальной науке, поскольку та не препятствует вхождению в сферу её интересов ни одному факту, ни одной теории, но и не имеет творческой деятельности, открытой необходимости научного прогресса. Кун так говорит по этому поводу: «За неимением парадигмы... все факты, которые могли бы, по всей вероятности, иметь какое-то отношение к развитию данной науки, выглядят одинаково уместными. В результате первоначальное накопление фактов является деятельностью, гораздо в большей мере подверженной случайностям, чем деятельность, которая становится привычной в ходе последующего развития науки» [11].
Комбинация (3) соответствует монопарадигмальной науке. Парадигмы такой науки обладают, согласно Куну, двумя характеристиками. С одной стороны, они самодостаточно замкнуты, «...чтобы отвратить ученых на долгое время от конкурирующих моделей научных исследований» [12], с другой стороны, они являются «...достаточно открытыми, чтобы новые поколения ученых могли в их рамках найти для себя нерешенные проблемы любого вида» [13].
Комбинация (4) характеризует полипарадигмальную науку, и в частности, такую, когда одна парадигма уступает место другой (другим) и они продолжают какое-то время сосуществовать вместе, не замыкаясь в себе и будучи открытыми любым проблемам. «Увеличение конкурирующих вариантов, готовность опробовать что-либо ещё, выражение явного недовольства, обращение за помощью к философии и обсуждение фундаментальных положений – всё это симптомы перехода от нормального исследования к экстраординарному» [14].
с) Открытие.
Свойство открытости парадигмы предопределяет её предрасположенность к открытиям как фактуальным, так и теоретическим. Игра слов в этом предложении, кроме прочего, отражает сущность явления. Кун отмечает двойственное воздействие открытия на парадигму: конструктивное и деструктивное [15]. Деструкция касается замкнутости парадигмы и проявляется в разрушении её границ, т.е. открывает границы, а конструктивность выражается в том, что новое открытие тотчас воздвигает новые границы, т.е. воссоздает атрибут замкнутости.
При этом на двойственную диалектику открытости и замкнутости налагается диалектика двойственности куновского определения парадигмы. При фактуальных открытиях замкнутой является методологическая парадигма (МПП), а открытия представляют приращения парадигмы знания (ПЗ), которые подспудно рушат методологию и выдвигают требования её переконструирования. При теоретических открытиях замкнутой является парадигма знания (ПЗ), а открытой методологическая часть парадигмы и более того, сугубо парадигма познания (ПП), изменения и приращения которой деконструируют парадигму знания и конструируют новые для неё границы.
d) Некумулятивность.
«Переход от парадигмы в кризисный период к новой парадигме... представляет собой процесс далеко не кумулятивный и не такой, который мог бы быть осуществлен посредством более четкой разработки или расширения старой парадигмы. Этот процесс скорее напоминает реконструкцию области на новых основаниях, реконструкцию, которая изменяет некоторые наиболее элементарные теоретические обобщения в данной области, а также многие методы и приложения парадигмы» [16].
Объяснение некумулятивного движения парадигмы тоже кроется в её двуприродности. В принципе, строгая кумулятивность возможна только в пределах одной парадигмальной субстанции. Парадигма знания может кумулятивно расширяться за счет охвата новых знаний, а парадигма познания может кумулятивно развиваться за счет естественного диалектического роста.
Но поскольку знание и познание – это особые субстанции, каждая из которых причиняет себя через посредство другой, постольку их топологическое соотношение напоминает скорее ленту Мёбиуса, имеющую одну сторону, хотя в каждом сечении саму себе противостоящую, а в точке перегиба ленты переходящую в свою противоположность. Аналогичным образом кумулятивные изменения, происходящие в одной из субстанций, как правило, не осознаются в другой и предстают там виртуальными приращениями, возвращающимися обратно в виде революционного скачка, прерывающего кумулятивность.
Например, кумулятивные изменения ПЗ в конкретной науке ведут к изменениям в ПП. Последние, как правило, не сопровождаются гносеологическим осознанием. Когда величина этих изменений оказывается такой, что требует качественного, революционного переосмысления, то происходит переход на уровень философско-методологической рефлексии. Теоретическое осмысление, осуществленное в рамках ПП, прерывает кумулятивность ПЗ, поскольку новая теория возвращается из ПП в ПЗ как бы извне, нарушив её имманентную знавательную кумулятивность.
То же касается и ПП. Кумулятивное её развитие продуцирует ведь знания (методологические, философские, гносемы), которые врываются в ПЗ, не будучи в них рожденными, а посему встройка их туда и реконструирование ПЗ – это уже некая новая добавка к ПП, не вызревшая в недрах её имманентной кумулятивности. Такая методологическая добавка возвращается в ПП скачком, перегибом, перескоком через кумулятивную непрерывность.
2) Соотношение между парадигмами.
Соотношение между различными исторически сложившимися парадигмами Кун характеризует опять же, исходя из контекстуальных различий, заключенных в его двойственном понимании парадигмы.
— Знавательные различия (между ПЗ):
«...Парадигмы по-разному характеризуют элементы универсума и поведение этих элементов» [17].
— Методологические различия (между МПП):
Парадигмы по-разному «...выражают также и особенности науки, которая создала их. Они являются источником методов, проблемных ситуаций и стандартов решения...» [18].
— Познавательные различия (между ПП):
«Ученый, принимающий новую парадигму, выступает скорее не в роли интерпретатора, а как человек, смотрящий через линзу, переворачивающую изображение» [19]. Он «...должен научиться видеть новый гештальт» [20]. Таким образом, Кун постулирует феномен вuдения, которым схватывается парадигма [21]. Естественно, под вuдением он понимает не обычное зрение и восприятие, и даже не целенаправленное наблюдение, а особое мировоспринимающее и, я бы даже сказал, гносеологическое вuдение, которое характеризует всякую парадигму познания в модусе специфики её познавательного приложения.
Поскольку отношения между парадигмами разнительные, постольку между ними идет конкурентная борьба – и опять же по тем же трем направлениям: по поводу адекватности знаний (между ПЗ), по методологическим (между МПП) и по гносеологическим (между ПП) основаниям. Эта борьба не всегда заканчивается примирением или компромиссом, напротив, она порождает специфический парадигмальный феномен, который Кун называет недопониманием: «Неизбежным результатом является то, что мы должны назвать... недопониманием между двумя конкурирующими школами» [22].
Недопонимание – сложный гносеологический феномен, и его устранение не может ограничиться притиркой интеллектуальных процедур и операций. «Конкуренция между парадигмами не является видом борьбы, которая может быть разрешена с помощью доводов» [23]. А с помощью чего же? Несмотря на различие мотивов, по которым может приниматься (пониматься) или не приниматься (не пониматься) иная парадигма: социальных, психологических, аксиологических, эстетических, педагогических и т.д., всё же один мотив доминирует в деле утверждения обнадеживающих перспектив взаимопримирения и взаимопонимания. Это гносеологический мотив, или тот, который касается тех частей парадигмы, что представляют парадигмы познания (ПП).
Чтобы двигаться дальше, сформулирую более чётко то, о чем говорил раньше: познанию в целом присущ принцип парадигмального развития. Т.е. нет парадигмы вообще, всякая парадигма познания возникает из предшествующих, снимая их и наслаивая к ним приращения. И Кун говорит об этом: «...Новые парадигмы рождаются из старых, они обычно вбирают в себя большую часть словаря и приемов, как концептуальных, так и экспериментальных, которыми традиционная парадигма ранее пользовалась» [24]. Поэтому единственным условием понимания оказывается способность понимающего реконструировать гносеологический ход движения от одной парадигмы к другой у понимаемого.
Конечно, легче это удается тем, кто стоит на генетически более высокой парадигме из конкурирующих, и весьма затруднено для тех, кто должен понимать нечто из высшей парадигмы. Последние прежде, чем понимать, должны хоть в каком-то виде воспроизвести эту парадигму в своем сознании, что для многих людей оказывается непосильным. Кун ссылается на грустное замечание Планка, писавшего в «Научной автобиографии», что «новая научная истина прокладывает дорогу к триумфу не посредством убеждения оппонентов и принуждения их видеть мир в новом свете, но скорее потому, что её оппоненты рано или поздно умирают и вырастает новое поколение, которое привыкло к ней» [25].
Приведенное замечание более выпукло подтверждает мое убеждение в том, что парадигмы познания базируются исключительно на индивидуальном сознании и его генетических особенностях, хотя бесспорно имеют целый комплекс всеобщих параметров и атрибутов.
3) Знание парадигмы.
Если единственным действенным инструментом единения сознаний является гносеология, то возникает вопрос, каковы возможности познания парадигм – для того, чтобы осознанно единить различные парадигмы и снимать недопонимание между их представителями?
а) Неадекватная и виртуальная гносема.
Прежде всего, Кун отмечает тот факт, что парадигма вполне нормально действует вне гносеологического осознания и философской интерпретации правил её функционирования. «Отсутствие стандартной интерпретации или общепринятой редукции к правилам не будет препятствовать парадигме направлять исследование. Нормальная наука может быть детерминирована хотя бы частично непосредственным контролем со стороны парадигм» [26]. Более того, «...ученые не нуждаются ни в какой полной системе правил. Согласованность, обнаруженная исследовательской традицией, которой они придерживаются, может не подразумевать даже существования исходной основы правил и допущений; только дополнительное философское или историческое исследование может их вскрыть» [27]. С точки зрения гносеологии, лучше говорить о гносеологическом исследовании, подразумевая под этими правилами гносемы.
Впрочем, в каком-то смысле Кун прав, говоря о правилах, поскольку многие из них, так или иначе представляя парадигму, не являются гносемами (точнее, адекватными гносемами), а всего лишь общефилософскими абстракциями, принятыми в сообществе ученых и далекими от адекватной гносеологической рефлексии. Поэтому Кун оговаривается, что «...определение парадигм, разделяемых всеми членами сообщества, ещё не означает определение общих для них правил» [28].
Эту трудную гносеологическую задачу парадигмопознания он возлагает на историю науки. Отсюда, я думаю, и неустойчивость его личного понимания второй стороны парадигмы, эквилибрирующей между методологией и парадигмой познания (МПП <—> ПП). В действительности же, насколько история науки – гносеология, настолько её правила – гносемы, а насколько – не гносеология, настолько они – философемы, сами подпадающие под то, что Кун квалифицирует как общеразделяемые правила.
Например, вот приводимые им структурные единицы парадигмы, которую он при повторной гносеологической рефлексии называет уже «дисциплинарной матрицей» [29]:
— символические обобщения,
— метафизические части,
— ценности,
— общепринятые образцы.
Очевидно, что это весьма слабый гносематический арсенал, для описания такого сложного явления, как парадигма.
Тем не менее одно гносеологическое завоевание Куна следует отметить особо. Это понятие «неявное знание» (термин, заимствованный у Поляни), или, как я предпочитаю говорить, виртуальное знание, а применительно к познанию парадигм – виртуальная гносема. И теперь то, что выглядело отрицательным, а именно: неосознанность правил, оказывается в свете данного завоевания вполне конструктивным, если, конечно, эти правила не фантомы, а адекватные гносемы. Пусть в виртуальной форме, но как раз неявное знание позволяет сознанию нацеливаться на действительную деятельность, а не полагаться на иллюзорные правила. Неявное знание «...приобретается скорее практическим участием в научном исследовании, чем усвоением правил, регулирующих научную деятельность» [30], – пишет Кун.
b) Инвиртуализация гносемы.
Можно ли инвиртуализировать гносему, т.е. раскрыть её виртуальность или сделать неявное знание явным? Да, но только здесь надо различать два аспекта.
Во-первых, не надо путать инвиртуализацию знания с инвиртуализацией гносемы. Например, научный пример, образец обладает, с одной стороны, неявным научным знанием (содержанием), с другой – неявной, виртуальной гносемой, кстати, поэтому и участвует одновременно в двух гнозисах: позитивно-научном и методологически-гносеологическом (ср. с лентой Мёбиуса). В результате инвиртуализации знания наука может сделать содержание знания более явным и адекватным, а его гносема тем не менее может так и остаться скрытой.
«Когда я говорю о знании, воплощенном в общепризнанных примерах, я не имею в виду ту форму знания, которая менее систематизирована или меньше поддается анализу [т.е. неявное содержание – С.Б.], чем знание, закрепленное в правилах, законах или критериях идентификации [т.е. явное содержание – С.Б.]. Напротив, я имею в виду способ познания [т.е. гнозис, заключающий в себе виртуальную гносему – С.Б.], который истолковывается неверно, если его пытаются реконструировать исходя из правил, которые первоначально абстрагированы из образцов и функционируют вместо них [т.е. неадекватные гносемы – С.Б.]» [31].
Во-вторых, как содержательная, так и гносеологическая инвиртуализация должны опираться на хорошо разработанную теорию, и другого доступа к знанию попросту нет. «Мы не обладаем прямым доступом к тому, что знаем, никакими правилами или обобщениями, в которых можно выразить это знание. Правила, которые могли бы дать нам этот доступ, обычно относятся к стимулам, а не к ощущениям, но стимулы мы можем узнать только с помощью разработанной теории. Если такой теории нет, то знание, воплощенное в преобразовании стимула в ощущение, остается неявным» [32].
с) Гносематическое и гносическое знание парадигмы.
Но вот гносема инвиртуализирована, т.е. выявлена и осознана. И тогда может реализоваться та цель, ради которой было затеяно данное предприятие – способствовать взаимопониманию и единению парадигм. И здесь тоже выделяются два пути, поскольку сама парадигма познания двойственна: гносематический и гносический.
Гносематический путь касается содержательно-терминологической стороны гносем. «...Всё, чего могут достигнуть участники процесса ломки коммуникации, – это осознать друг друга как членов различных языковых сообществ и выступить затем в роли переводчиков с одного языка на другой» [33]. «Каждый будет обучен переводить теорию другого и её следствия на свой собственный язык и в то же время описывать на своем языке тот мир, к которому применяется данная теория» [34].
Но этого мало. Более того, я бы сказал, что гносематический рецепт больше касается параллельных, одноуровневых или разносубстратных модусов парадигм. А если речь идет о парадигмах, связанных отношением развития, то тогда более приемлемым оказывается гносический путь – путь вживания в гнозис, соответствующий гносемам, и его уникально-личностное реконструирование.
Кун это хорошо осознает. «Перевести теорию или представление о мире на язык какого-то научного сообщества – это не значит ещё сделать её принадлежностью данного сообщества, поскольку её надлежит перенять, раскрыть, как она мыслится и работает...» [35]
Весь фокус подобного решения проблемы заключается в том, что освоив иной гнозис, человек попросту осваивает саму иную парадигму познания, и такие преграды, как недопонимание и чуждость иной парадигмы, перестают стоять перед ним, поскольку парадигмы, которые следует примирить, оказываются его собственными. «Пока он учится переводить теорию с одного языка на другой, в один прекрасный день он вдруг обнаруживает, что переход уже осуществлен, что он уже перешел на новый язык...» [36].
Таким образом, дальнейшая работа по примирению парадигм оказывается уже имманентной проблемой самосознания и индивидуального гносеологического опыта познающего человека. В итоге Кун заключает: «Опыт, который переубеждает человека и который я сравнил с переключением гештальта, составляет, таким образом, сердцевину революционного процесса в науке» [37]. Достойный финал куновского учения!

4. Итог работы – понятие парадигмы познания как методологического регулятора познания
Подводя итог данному исследованию, я хочу сформулировать следующие обобщения.
1) Понятие парадигмы, введенное в свое время Томасом Куном, не является конечным ноуменом, а скорее – первотолчком для появления двух других более фундаментальных гносеологических ноуменов: «парадигма познания» и «парадигма знания». Среди последних категория парадигмы познания является более коренной – причем настолько, что какие-либо другие парадигмальные членения и определенности на деле являются всего лишь следствием той реальной парадигмы познания, которой обладает человек, производящий подобные членения.
2) Как гносеологический феномен парадигма познания представляет критерий, с одной стороны, сродства, а с другой – разности сознания и познания, присущих различным людям. При этом духовно-интеллектуальная разность может выступать как простой несхожестью, так и оцениваться в предикатах «выше - ниже», «лучше - хуже», «истинно - ложно». В любом случае взаимодействие и оценка знаний различных людей – это всегда столкновение и притирка разнокачественных и разноуровневых парадигм познания.
Отсюда – методологический совет. Хочешь критиковать знания другого – критикуй, но только всегда помни, что ты вещаешь не с точки зрения абсолютной истины к сознанию менее истинному, а с позиции одной (своей, конкретной, не менее относительной) парадигмы познания к другой (с такими же формальными признаками) парадигме познания.
3) И, наконец, чтобы достичь определенного качества методологической рефлексии и уверенности в большей адекватности знаний о познании, необходимо в таком случае познавать закономерности самого процесса познания и, в частности, закономерности движения парадигм познания. Познание таких специфических закономерностей может быть «любительским», а может быть «профессиональным». «Профессиональное» парадигмопознание – это исконная функция науки гносеологии.
Анализ куновского понятия парадигмы вскрыл некоторые гносеологические закономерности:
— относительную неадекватность общенаучной методологической рефлексии,
— неизбежное соприсутствие в парадигме двух топологически связанных её первообразов: парадигмы познания и парадигмы знания,
— возможность раскрытия методологической виртуальности в особых гносеологических понятиях – гносемах.
Таким образом, парадигма познания, кроме того, что она ноумен и феномен, является ещё и регулятивной гносемой процесса познания. Выступая отражением познания, гносема возвращает обратно в познание свою мощь первообразца, конструируя и регулируя течение познания по адекватности своего гносеологического содержания. И тем самым превращает себя в методологический регулятор, а познание в методически разворачиваемый гнозис.

  К оглавлению раздела ФИЛОСОФИЯ
 

  Главная Почта

 



SUPERTOP

Hosted by uCoz